"Наш дом с мезонином представлял собой 3х этажный особняк. Дом принадлежал моему деду, купцу второй гильдии Аршаку Кондахсазову. Я полагал,что дом построен моим дедом,но раскопав чудом уцелевшие старые документы, я выяснил, что дед получил этот дом в наследство от своего отца. Наша фамилия была Кондахсазянц, какое-то время и дед носил эту фамилию, но наступили другие времена, в моду входила русификация, и фамилия стала писаться на русский лад. Когда Тбилиси стал восстанавливаться, на Кавказе уже был назначен царский наместник, который издал указ, предписывающий, что «дабы город имел надлежащий вид» фасады домов строить в европейском стиле, а со стороны двора разрешалось строить в привычном, присущем для южного города стиле, с открытыми балконами. Видимо поэтому Тбилиси стали называть «маленьким Парижем». Так вот, дом Аршака Кондахсазова представлял собой с фасада дом в европейском стиле, а со стороны двора были уже открытые балконы и постройки в вольном стиле. Дом выходил на две улицы – с фасада на Ермоловскую улицу, а со стороны двора – на Дзорабашевскую. А с балкона нашей мансарды открывался чудесный вид на церковь, самую высокую в то время в Тбилиси, которая называлась «Пурпурное Евангелие». У церкви ранее было и другое название – Шамхорецоц, потому что ее строили мастера из Шамхора. И даже улица, на которой стояла церковь, называлась Шамхорской. Потом улица была переименована в Преображенскую. Как оказалось, мои прадед и дед принимали самое активное участие в строительстве церкви и, конечно же, вносили значительный материальный вклад в ее строительство. Дед мой был ктитором (старостой) этой церкви. В городском архиве хранился документ, свидетельствующий о том, что дед финансировал строительство пристроек к церкви, где могли жить монахи и священнослужители. После того как церковь перестала функционировать, в пристройках разместили детский сад и, представляете, в этот детский сад ходила моя дочь – вот какие случаются совпадения. Дед торговал мануфактурой, часто ездил в Польшу. Его магазин розничной торговли был расположен недалеко от центральной площади города на улице, соединяющей Майдан, самую древнюю часть города, с центром. Дед мой был человеком богатым. Опять же со слов отца знаю, что его состояние составляло полмиллиона золотом, которое хранилось в банке Джамгарова в Петербурге. Сведущие люди говорят, что это были очень большие деньги. Несмотря на богатство, дом выглядел весьма скромно, я даже сказал бы – аскетично. Никаких дорогих вещей, только самое необходимое. И в быту дед был человеком аскетичным и скромным. Он был высоким, голубоглазым и стройным, почему-то любил сидеть на старинном кованом сундуке. Сундук был пуст, я это знаю, потому что в детстве часто прятался в нем, чтобы избежать наказания. И вообще к этому времени (а это был 1941 год) от состояния деда давно уже ничего не осталось, после революции все его состояние в Петербурге было конфисковано. Он очень мужественно отнесся к потере состояния. Видимо, деньги не имели для него самоценности. Всем детям, их у него было пятеро, он дал достойное образование, двое, в том числе и мой отец, стали врачами, один из сыновей увлеченно занимался наукой, вторая дочь стала актрисой. И все дети занимались музыкой. А вот судьба старшего сына от первого брака Степана сложилась трагично. Он увлекся марксизмом, стал революционером. Он хорошо учился, имел многочисленные награды и окончил гимназию с отличием. Когда в Тбилиси приехал Николай II, всех учащихся вывели встречать его. Раздался приказ «Шапки долой!». В знак протеста некоторые учащиеся, в том числе и Степан, шапки не сняли. Жандармы открыли огонь. Дед рассказывал, что отыскал Степана среди трупов по носкам, которые сам купил ему недавно. Пулевая рана была сквозная, несчастный парень лежал, заткнув большими пальцами рук отверстия на спине и на груди, чтобы остановить кровотечение. Вот такая судьба. Одна власть убила сына, другая отобрала все состояние. Как он пережил такую трагедию? Он никак не проявил своих чувств. Только с тех пор он перестал ходить в церковь. Он отвернулся от Бога. Наверное, это его самый большой грех."